Звезда, ведущая в Вифлеем

В Рождество никто не бывает одинок. Даже самый одинокий человек не остается один, да если б он и хотел остаться – все равно у него ничего не получится. Потому что если оставят все – Бог не оставит никогда.

Шел снег. Обыкновенный пушистый снег, который, танцуя, опускается на все, что ему заблагорассудится. Воздух был на удивление мягким и не морозным, даже каким-то позднеосенним, и иногда капал дождь.

Случилась эта история в Сочельник в одной не очень глухой деревне, которую жители с достоинством именовали городом. В одной семье собирались праздновать Рождество. С шумом, плясками, телевизором, разнообразной снедью. Рождество в этой семье было традицией. Такой, о которой никто толком ничего не знал, но по привычке соблюдал.

Но в этой семье одна девочка лет двенадцати отличалась глубокой верой и, конечно, ей очень хотелось провести этот Святой вечер в храме Божием. Долго она просила родителей отвести ее на Всенощную, но семья была непреклонна. - Ночью ходить страшно, -говорила мама. – Опасно. А папа нас встречать не будет, конечно. Не будешь, Вася? – женщина потрясла спящего мужа за плечо. Тот пробормотал в ответ что-то невнятное и явно не предвещавшее ничего хорошего. - Вот видишь, забудь. – заключила мама. – У тебя грехов-то совсем нет, а ты так часто в храм бегаешь. Не к добру это, милая, не к добру!

- Что ты говоришь, мамочка! – взволнованно воскликнула девочка и незаметно вздохнула. - Ой, ты мне не перечь, не надо. Иди, вон, съешь что-нибудь вкусненькое, успокой душу. Но девочка есть не стала. Был пост, да и не хотелось. На глазах сами собой навернулись слезы, а внутри горько сжалось сердце. Девочка затворила дверь в свою комнату и опустилась на колени перед иконами.

Тихим ровным янтарным светом горела лампада, как уголек, как искорка, как звезда, указующая путь пастухам, которые пришли поклониться родившемуся Спасителю мира. - Господи, - прошептала девочка, опустив голову перед ликом Христа, - Ты все знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя. Но я не могу прийти к Тебе сегодня, в день Твоего Рождества я остаюсь здесь, одна. Я не смогу петь тебе хвалебных песен и не смогу принять Святое Тело и Святую Кровь Твою в Жизнь вечную. Помилуй меня, Господи и помоги мне не упасть духом, но за все, за все благодарить Тебя. Прости нас, Господи!

Девочка благоговейно перекрестилась и поцеловала уголочек иконы. Ей вспомнилось, как месяц назад она вместе с другими детьми из воскресной школы разучивала стихиры и готовила рождественские сценки, как внутренне радовалась, что скоро придет час Встречи. Весь этот трудный год она хотела, чтобы Бог радовался, глядя на нее, и меньше всего на свете ей хотелось огорчить Его. А она очень часто Его огорчала, как сейчас припомнила девочка. Ей вдруг стало жгуче стыдно за многое, что было сказано, сделано и даже не сделано. Сейчас ей открывалась горькая и ясная правда: она не достойна в этот Святой вечер быть с теми, кто подготовил себя и душой и телом для встречи с Господом. «Это наказание мне» - подумала девочка. «Достойное по делам моим приемлю» - вспомнились ей слова разбойника, распятого по правую руку от Христа. - Помилуй меня, Боже мой! И помяни меня во Царствии Своем! – с болью в сердце вырвались из груди слова, и она не узнала свой голос. Он дрогнул, как надорванная струна и, зазвучав минорной трелью в воздухе, растаял.

Из гостиной послышался голос матери, которая звала семью к праздничному столу. Но девочка не услышала его. Она распахнула окно, и морозный воздух ворвался в хорошо натопленную комнату. По телу пробежала приятная дрожь. Девочка подставила лицо холодному зимнему ветру и подняла глаза к небу. Из-за серых туч, грядой нависших над белоснежной землей, сияла звезда, яркая, красивая, крупная, словно жемчужина со дна океана. И в этой звезде девочке виделся Вифлеем, в котором две тысячи лет назад явился в мир Христос, чтобы осветить и освятить все Своим Божественным присутствием. Он родился, быть может, именно в это мгновение…Маленький Иисус, Сын Божий. Девочка видела Его в хлеву, где обыкновенно держали овец, на руках у Пресвятой Девы Марии.

Вдруг неожиданная мысль промелькнула в ее голове: «А не холодно ли Ему в этот вечер?» Нет. Ему не холодно, ведь в Вифлееме теплые ночи. Девочка никогда не была там, и даже не уезжала дальше своей деревни, но что-то говорило ей: в Вифлееме, должно быть, теплые ночи. И ей сейчас тоже не было холодно, несмотря на то, что морозный воздух колол ее за раскрасневшиеся щеки и ветер обжигал лицо и руки холодным дыханием. Ей было не холодно, ни капельки. Она смотрела на звезду, не отрывая глаз, с застывшими в них слезами, и ей казалось, что она сейчас вместе с пастухами идет поклониться Спасителю мира в Вифлеем.У нее не было даров для Него: ни золота, ни ладана, ни смирны - у нее было лишь маленькое горячее как уголечек сердце, и она с верой несла его к Нему.

Девочка уже собиралась закрыть окно, как вдруг увидела людей, проходивших совсем близко мимо ее дома. Они, видимо, возвращались из храма. - С праздником! – закричала им девочка, несказанно обрадовавшись этим белым платочкам и ликующим лицам, освещенным светом единственного фонаря. - С Рождеством Господа нашего! – хором откликнулись те.

Один человек, появившийся из-за поворота позже остальных, убавил шаг, остановился у раскрытого окна девочки и заглянул в ее немного оторопелое лицо, на котором сияли большие лунообразные серые глаза. - С Рождеством, милая и с принятием Святых Христовых Таин! - Но я…- засмущалась девочка, поняв, что прохожий спутал ее с кем-то. - Пусть не смущается твое сердце! – тепло проговорил путник, с по-южному загорелым лицом и густой черной бородой. – Я передал твой поклон Спасителю и принес Ему твой дар. Теперь я возвращаюсь домой. С Рождеством! Легкая улыбка озарило его лицо, и он пошел вслед за звездой, которая освещала его путь. Хруст сапогов, шорох веток и легкий шум осыпавшегося с них снега…Тишина. И девочка почему-то точно могла сказать, что этот путник возвращался домой, в Вифлеем, унося с собой радостную весть о родившемся Спасителе мира.