Из деревни привезли две елки: одну - такую большую, лохматую и высокую-высокую, а другую - маленькую, но тоже прехорошенькую.

- Это непременно дочка старой елки, - сказала Таня.

- Какой вздор, просто ничья елка! - важно заметил гимназист Володя.

Таня надулась, хотела обидеться, но раздумала, потому что теперь было некогда, и махнула рукой на Володю.

- Я устрою прехорошенькую елку для своих кукол! - сказала она. - А Володю не приглашу.

- Да я и не кукла! - обиделся Володя, повернулся и вышел из комнаты.

- Знаешь, Таня, - сказала мама, - для кукол делать елку не стоит: они все равно не поймут. А вот я читала, что в чужих землях устраивают тоже елки для животных и птиц. Для животных в лесу ставят особые ясли, куда кладут сено, овес. А для птиц на крышах изб втыкают шест, надевают необмолоченный сноп. Птицы слетаются и клюют зерна. Вот и им праздник тоже.

- Ну, так что же? - спросила Таня.

- А вот что. Давай на твою елочку навешаем кусочков хлеба, сала; внизу, под елкой, насыплем крошек и зерен и выставим эту елку на подоконник. Голуби, воробьи слетятся и станут клевать. То-то интересно будет наблюдать за ними.

Таня завизжала от радости, даже на пол присела.

Мы так и сделали. Навешали кусочков белого и чёрного хлеба, пряников, сахара на ветки елки, под елкой на дощечке рассыпали зерна, крошки хлеба и поставили елочку на подоконник против окна.

Сначала птицы боялись елки. Вдруг какой-то отчаянный воробей, взъерошенный, с перебитым хвостом, шарахнулся на дощечку и ну живо-живо подбирать зерна. Видно, наголодался бедняжка...

Товарищи увидали, что воробью ничего дурного не сделали, и они под елку. И пошел тут пир горой.

Мы все стояли у окна и любовались на птичью елку.